Француз с сигаретой Крадется в тени Страшная маска на нём
Самая любимая из моих гг в ДА, и с самой, наверное, грустной историей, это Махариэль. Потому что вся её жизнь, это попытки построить домик из веточек с околачивающимся рядом злым волком.
Строила Лина свой домик, охотилась для клана, следила за младшими, сбегала с Тамленом посмотреть издалека на человеческие города и деревни. Мысли не допускала, что будет когда-нибудь по-другому. Но пришёл Мор и сдул её домик.
Собрала Лина палочки и начала опять строить домик. Тренировалась владеть клинком, говорить с людьми, решать чужие проблемы. Собирала армию, искала соратников где только можно. Но пришёл умирающий от скверны Тамлен и сдул её домик.
Снова пришлось Лине взяться за палочки. Учиться жить с чужой кровью на руках, с шепотом бесчисленных мертвецов во снах. Простить убийцу и врага, попрощаться с друзьями, принять титул Героини. Потратить годы на навязанную бессрочную службу и поиски спасения. Но пришёл Корифей и сдул её домик.
И так каждый раз, снова и снова. Добрая и сострадательная, она тянет эту лямку сжав зубы, ни словом ни жестом не выказывая недовольства или отчаяния. Взваливает на себя ответственность за чужие жизни и чужие проблемы, носит почести и репутацию спасительницы как удавку на шее.
После Мора Махариэль думала что поплывёт со Стэном в Пар-Волен, увидит мир вне клана, вне войны с её смрадом и визгом порождений, думала, что заслужила в конце-концов отдых. Вместо этого ей выдали Башню Бдения и вежливо напомнили, что служба всё ещё бессрочная.
До Бреши Махариэль считала, что может найти лекарство от скверны и Зеврану не придётся смотреть как она гниёт заживо и уходит на смерть. После Бреши искусственный зов Корифея чуть не заставил её распрощаться с этими планами.
Как только она позволяет себе немного выдохнуть, Лавеллан рассказывает ей о Соласе. Потом приходит письмо от преемницы Маретари, в котором та пишет, что часть клана ушла, чтобы примкнуть к его армии.
И впервые в жизни Махариэль чувствует всепожирающее отчаяние. Всё во что она верила, все её боги оказываются скинуты с пьедестала, и грядёт война, в которой ей придётся поднять оружие против своего же народа. И где-то рядом всё ещё маячит перспектива сойти с ума и отправиться умирать на глубинные тропы.
И смотрю я на эту добрую славную девочку, которая просто хотела жить мирной жизнью со своим кланом, и которой не повезло родиться в век больших перемен и великих потрясений, и слёзы по щекам катятся.
Строила Лина свой домик, охотилась для клана, следила за младшими, сбегала с Тамленом посмотреть издалека на человеческие города и деревни. Мысли не допускала, что будет когда-нибудь по-другому. Но пришёл Мор и сдул её домик.
Собрала Лина палочки и начала опять строить домик. Тренировалась владеть клинком, говорить с людьми, решать чужие проблемы. Собирала армию, искала соратников где только можно. Но пришёл умирающий от скверны Тамлен и сдул её домик.
Снова пришлось Лине взяться за палочки. Учиться жить с чужой кровью на руках, с шепотом бесчисленных мертвецов во снах. Простить убийцу и врага, попрощаться с друзьями, принять титул Героини. Потратить годы на навязанную бессрочную службу и поиски спасения. Но пришёл Корифей и сдул её домик.
И так каждый раз, снова и снова. Добрая и сострадательная, она тянет эту лямку сжав зубы, ни словом ни жестом не выказывая недовольства или отчаяния. Взваливает на себя ответственность за чужие жизни и чужие проблемы, носит почести и репутацию спасительницы как удавку на шее.
После Мора Махариэль думала что поплывёт со Стэном в Пар-Волен, увидит мир вне клана, вне войны с её смрадом и визгом порождений, думала, что заслужила в конце-концов отдых. Вместо этого ей выдали Башню Бдения и вежливо напомнили, что служба всё ещё бессрочная.
До Бреши Махариэль считала, что может найти лекарство от скверны и Зеврану не придётся смотреть как она гниёт заживо и уходит на смерть. После Бреши искусственный зов Корифея чуть не заставил её распрощаться с этими планами.
Как только она позволяет себе немного выдохнуть, Лавеллан рассказывает ей о Соласе. Потом приходит письмо от преемницы Маретари, в котором та пишет, что часть клана ушла, чтобы примкнуть к его армии.
И впервые в жизни Махариэль чувствует всепожирающее отчаяние. Всё во что она верила, все её боги оказываются скинуты с пьедестала, и грядёт война, в которой ей придётся поднять оружие против своего же народа. И где-то рядом всё ещё маячит перспектива сойти с ума и отправиться умирать на глубинные тропы.
И смотрю я на эту добрую славную девочку, которая просто хотела жить мирной жизнью со своим кланом, и которой не повезло родиться в век больших перемен и великих потрясений, и слёзы по щекам катятся.